Во вторую номинацию предложу кандидатуру "человека в шляпе", которого интересно описал Эндрю в одном из своих рассказов

Эндрю

В уютном гараже на окраине Минска было тепло. Валил пар из недавно вскипевшего чайника, рядом с которым стояла железная кружка полная кипятка, постепенно превращающегося в чай. Жёлтый свет потолочных ламп освещал обитые вагонкой стены, полки с деталями, стол с инструментами, пакет с ватрушками и сметанниками, и, конечно же, машину. Бежевый Каблук, оттёртый от ржавой пыли, без мотора, капота, и всего салона, покоился на подставках. Приёмник, хрипя единственным динамиком, играл Kavinsky, Perturbator и Dance with the Dead.
Но куда приятнее было слушать сварку. Вы когда-нибудь слышали правильно настроенный хороший полуавтомат в умелых руках? О, он из инструмента созидания металлоконструкций превращается в инструмент музыкальный, со своим чётким ритмом, и простой, но задушевной мелодией. Хорошо ложащийся шов слышно, он не щёлкает и кашляет, брызгая каплями и соплями шлама, а с приятным журчанием сливает два листа металла воедино, превращая трухлю в монолит, а хлам – в автомобиль.
Вдруг сварщик остановился, поднял маску и прислушался.
- Это точно узЭЭЭм, но не наш, - пробормотал он себе под нос, - Интересно, кто его привёл, и за каким…
За воротами гаража мелькнул кузов огненно-рыжего цвета. Было слышно, как машина остановилась, открылись и закрылись две двери, и двое человек направились к боксу. Сварщик хмыкнул, спрятал круглое, чуть бородатое лицо в маске, и продолжил варить. Дневной свет дважды перекрыли тени от входящих лодей, одна среднего роста, вторая невероятно длинная. Владелец второй подошёл вплотную к ИЖу, наклонился к свежим сварным швам, и задумчиво сказал:
- ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ
- Шо ты экаешь, Эээ?
- У всех нормальных сварщиков шов похож на ряд монеток, а у тебя, Пэа, на нашу беседку вконтакте. Как котёнок, ссаться больше не будет?
- Будет, конечно, Паулик, это ж узЭЭЭм в ижевском кузове. Но я понял о чём ты. Ищопаходит.
- Да оторвись ты от сварки, давай уже чаю попьём, у меня термос с собой.
Сварщик отключил аппарат, повесил пистолет и минус на крюки на стене, снял маску и рукавицы, и пожал протянутую верзилой руку. Затем, заметив рыжеватого паренька, с интересом разглядывавшего турбину размером с его голову, спросил:
- Что, щегла привёл?
- Ага, давай познакомлю. Вася!
Паренёк оторвался от созерцания, и, неуклюже перешагивая через детали подвески, и вырезанные гнилые участки кузова, поспешил в другой конец гаража.
- Привет, меня Василием звать.
- Очень приятно, Александр, можно Саша.
- Ага, а можно Пэа. – добавил косящийся на пакет со сдобой Паша.
- Уй, Эээ, уймись. Так какими судьбами к нам? - Саша снова обращался к новичку.
- Знаете, я очень хочу к вам в клуб, но у вас отбор жёсткий, говорят, и я решил заранее подготовиться. Поможете?
Сварщик присел на стопку колёс, почесал лоб, цапнул со стола кружку с чаем, пригубил, и вновь посмотрел на новичка.
- Слушай, а ты в курсе, как бы, как проходит процесс отбора?
- Ну да, я приезжаю в обозначенное мне время в клубный гараж, там меня будет ждать комиссия, меня будут гонять вопросами по устройству машины, по истории завода, по спортивным успехам…
- Ой, да бред это всё, где ты набрался-то такого? Слышал, Паша, что щеглам нынче втирают?
Паша со смеху давился содержимым своего термоса.
- Вот такие дела. Нет, Вася, на самом деле всё происходит примерно так: ты впервые приезжаешь на сходку Москвич-клуба, та, что столько лет проходит на Академии. Все подойдут к твоей машине, обойдут её несколько раз, попросят запустить мотор, открыть дроссель пару раз, стандартный процесс на любой сходке. Потом, когда все отойдут, к тебе подойдёт солидный мужчина в шляпе. Он попросит тебя дать проехать на твоей машине, и ты дашь, не сомневайся, он умеет просить. Ему достаточно одного-двух светофоров, чтобы узнать о машине всё. Я сейчас не о том, как она тормозит, что у неё с мотором, есть ли ещё на ней пороги – нет, это всё не то. У него натуральная чуйка. Уже не одна сотня машин прошла через его руки, и каждый раз он безошибочно определял, рыдван ли под ним, которому дорога в Гатово, или же алмаз, требующий лёгкой огранки. И кстати, ты далеко не первый, кто решил подготовиться. Был фрукт, который готовился полгода. Он ободрал машину до голого кузова, всё сварил, всё усилил, поставил всю новую подвеску, мотор с капиталки, перешитый под оригинал салон – это был новый Москвич, считай. Собственно, Москвич-клуб был в восторге, но Миша не одобрил. Дорога в Узамичи ему была закрыта навсегда. Тогда многие начали критиковать нашего эксперта, мол, машина же в идеальнейшем состоянии, но Миша стоял на своём. И был прав – этот ослепительно сияющий Москвич сгнил за одну зиму стояния в гараже. Кстати, стоял он в нём потому, что мотор открыл себе переломившимся шатуном окно в блоке. С тех пор сомневающихся нет. Миша может одобрить, а может и не одобрить, но его решение – единственно верное.
- То есть смысла готовиться нет?
- Конкретно твою машину - нет.
- Но почему?
- Я этот ИЖ сразу узнал. Сначала не мог поверить ушам, но, когда увидел цвет краски, понял всё и успокоился. Машина это была нашего клубня, пускай он с ней и распрощался давно. С Андреем мы тебя ещё успеем познакомить. Он порадуется, что его двенадцатый ещё на ходу. Я вот только понять не могу, - сварщик повернулся в угол, в котором Паша медленно и с удовольствием поглощал ватрушку. – Ты же всё это знал, на кой ты его сюда припёр?
- Так что, я сам в твои Нижние Залупинки поеду? Знаешь сколько мне от Тракторного до твоего Долгиновского добираться? Вася, ты, наверное, езжай, меня Пэа потом отвезёт домой. Насчёт отбора по машине не волнуйся, всё будет в порядке.
Павел и Саша распрощались с Васей, дождались, пока звук мотора его машины не исчез вдали...